In paradise

Ссылаясь на классиков
Художники, как и большинство артистических личностей, недолюбливают себе подобных, считая, конечно же, себя самыми талантливыми и достойными славы. Исключение составляют умершие классики, которые после смерти удостаиваются жанра оммажа. «Скажи мне, кто твой любимый художник, и я скажу, кто ты», — такой тест для себя и коллег по цеху придумал Олег Сусленко. Это его своеобразная визитка. Художественный мир, среда, как и любая другая, с одной стороны, очень разнообразна и разношерстна. С другой – тесна. Художник вынужден встраиваться в систему сложившихся взаимоотношений и иерархий. Ибо, как замечали многие, в «искусстве все уже было». Сказать новое слово, вставить свои пять копеек – практически невозможно. К чему все относятся, как к должному, потому как давно объявлена эпоха «пост», эпоха завершения модернизма – наступило время талантливых компиляторов. Искусство не умерло, но стало запинаться и повторяться… Даже «радикалисты», которые по молодости лет маниакально выискивали в творениях коллег «вторичность», окончательно смирились с тем, что вторично все. Раз так, предложено играть с открытыми картами — сразу предупреждать, какие «стилистические тонкости» и у кого ты, мягко выражаясь, позаимствовал…

Львовский художник Олег Сусленко – неплохой стилизатор. Что показал его предыдущий проект «Washing maсhine» — артистичная, «пустотелая» абстрактная живопись N-нного поколения. В отличие от классической модернистской абстракции, это красивая картинка и не более, симулякр в чистом своем виде, не отягощенный никакими метафизическими построениями… Сейчас же Сусленко наконец-то открыл обойму козырей в рукаве – своих заочных учителей. Он вообразил себя «In paradise», сравнивая с репортером, попавшим в рай. Там его кумиры получили то, чего им не хватало в жизни земной. Бойс, как святой Франциск, пребывает в экологически уравновешенном раю, беседуя с братьями нашими меньшими. Баския встретил Уорхола и уже с ним не расстается. Де Кунинг обрел Христа – такого брутального и человечного, каким он его и «прозревал». Полок пишет собственной кровью, выплескивая ее на холст прямо из глаз. Фрида Кало больше не чувствует боли, а Уорхол растянул «пятнадцать минут славы, на которые вправе претендовать каждый» на целую вечность…

Виктория Бурлака